Описание
Часть группы, КАСАЮЩАЯСЯ КНИГИ, переезжает.
vkontakte.ru/le_grand_cahier
Спектакль номинирован на национальную театральную премию "ЗОЛОТАЯ МАСКА" по двум номинациям:
ЛУЧШИЙ СПЕКТАКЛЬ БОЛЬШОЙ ФОРМЫ
ЛУЧШАЯ РАБОТА РЕЖИССЕРА
Театра на Спасской (г.Киров)
"Толстая Тетрадь"
ТЕКСТ
Агота Кристоф
РЕЖИССЕР
Борис Павлович
ХУДОЖНИК
Екатерина Андреева
КОМПОЗИТОР
Illuminated Faces
ХОРЕОГРАФ
Ирина Брежнева
***
Что это такое? К чему готовиться?
Макс Фрай "След Аготы" (Gazeta.Ru от 04-08-1999 (Выпуск No 107))
"Насчитаете в романе пяток эпитетов - повезло. Эпитет - это субъективное, а субъективное = эмоциональному, а переживание = в этой жизни смерти".
О. Кустова, "Прямой порядок слов" (предисловие к роману Аготы Кристоф "Толстая тетрадь").
Символично, что самая безжалостная книга уходящего тысячелетия была написана незадолго до его окончания, в 1986 году. Не менее символично, что она написана женщиной.
(...)
"Всякое человеческое существо рождается, чтобы написать книгу, и ни для чего другого. Не важно, гениальную, или посредственную, но тот, кто ничего не напишет - пропащий человек, он лишь прошел по земле, не оставив следа".
Что ж, Агота Кристоф идет по земле, оставляя следы - и какие! Прочитав первые страницы романа "Толстая тетрадь", я понял, что в моих руках оказалась книга, которую я очень долго ждал - до этого дня, впрочем, я понятия не имел, что жду чего-то, просто жил себе и жил на белом свете... Как оказалось - в ожидании книги Аготы Кристоф, которая звучит обвинительным приговором человеческой природе, человеческой жизни и человеческой литературе.
Очарованный, почти испуганный вызывающей простотой авторского синтаксиса (подлежащее + сказуемое + дополнение - это все!) - я вдруг понял, что больше всего язык романа похож на удачную попытку перевода на человеческий язык с какого-то совершенно нелюдского наречия - то ли марсианского, то ли муравьиного). Люди так не разговаривают; тем более, мы так не пишем. Никто - кроме Аготы Кристоф и ее героев.
(...)
"Инопланетный" язык Аготы Кристоф уместен хотя бы потому, что ее герои, близнецы Клаус и Лукас, с самого начала производят впечатление существ совершенно чужих на этой земле, извлеченных из какой-то иной реальности и заброшенных в наш мир. Ужас повседневного бытия в "здесь и сейчас" военной и послевоенной Европы не убивает их, но принуждает принимать решительные меры - чтобы выжить. Они делают специальные упражнения, чтобы "привыкнуть" к жизни. Некоторые главы первой (и самой сильной) части романа так и называются: "упражнение на закалку тела", "упражнение на закалку духа", "упражнение на голод", "упражнение на жестокость".
